Российская гвардия - это цвет и гордость отечественных Вооруженных Сил, олицетворение несокрушимой военной мощи, массового героизма и ратной доблести. Ее боевые традиции служат воинам образцом верности воинскому долгу и Отечеству.
История и традиции Императорской гвардии
«Гвардия» в переводе с итальянского - охрана, стража, отборная привилегированная часть войск. Она возникла с зарождением рабовладельческих государств, когда при монархах и военачальниках появилась специальная охрана (телохранители). Например, в Древней Греции она называлась «священным отрядом», в Древней Персии представляла собой 10-тысячный корпус «бессмертных», в армии Александра Македонского - 6-тысячный корпус, включавший тяжелую пехоту (гирасписты) и тяжелую конницу (гетеры). В Древнем Риме Гай Марий имел когорту преторианцев.
В средние века особые отряды отборных воинов существовали во многих армиях. Их имели полководцы Византии, Карл Великий, Чингисхан и другие.
Термин «гвардия» впервые появился в XII веке в Ломбардии (Италия). Первоначально он обозначал отборный военный отряд, охранявший государственное знамя. С созданием постоянных армий гвардия разделялась на дворцовую (для охраны монарха) и войсковую (элитные части армии). Она существовала почти во всех государствах Европы - во Франции, Италии, Пруссии, Англии и других.
Российская гвардия (Российская Императорская лейб-гвардия) просуществовала с 1721 года по март 1917 года. Она была создана Петром I в 1696 -1700 годы на базе Преображенского и Семеновского «потешных» полков. Свое боевое крещение российская гвардия получила в Нарвском сражении 1700 года, где спасла Русскую армию от полного уничтожения. За этот подвиг офицеры полков были награждены нагрудным знаком с надписью «1700 ноября 19». Петр I повелел гвардейцам носить вместо зеленых чулок красные в знак того, что они сражались по колено в крови.
В XVIII веке Российская гвардия участвовала во всех войнах Российской империи. Гвардейские полки готовили офицерские кадры для всей армии и комплектовались почти исключительно дворянами, для которых военная служба была обязательной. С середины 30-х годов XVIII века рядовой состав гвардии начинает пополняться также рекрутами из податных сословий, а после выхода в 1762 году манифеста о вольности дворянству этот способ стал основным. Социальный состав гвардии обеспечивал ей большое политическое влияние. Поддержка гвардии предопределяла успех всех дворцовых переворотов того времени. Являясь элитной частью Русской армии, гвардия пользовалась большими привилегиями. Например, по Табели о рангах 1722 года офицеры гвардии имели старшинство перед армейскими офицерами в два чина. С образованием Молодой гвардии в 1813 году ее офицеры получили старшинство в один чин. Такой порядок существовал до конца XIX века, когда Александр III урезал привилегии гвардии.
В XIX веке гвардия в полном составе участвовала во всех войнах, которые Россия вела с Наполеоном. Особенно она отличилась в Аустерлицком (1805 г.) и Бородинском (1812 г.) сражениях, в сражениях при Кульме (1813 г.) и Горном Дубняке (1877 г.).
В начале XX века отдельные части гвардии принимали участие в Китайском походе (1900 г.) и русско-японской войне (1904 -1905 гг.). В Первую мировую войну (1914 - 1918 гг.) войска гвардии успешно действовали в Галицийской битве, Варшавско-Ивангородской, в Лодзи некой операциях. Летом 1916 года в составе Особой армии гвардия участвовала в Брусиловс-ком прорыве.
В годы Первой мировой войны в организации гвардии произошли существенные изменения. В связи с серьезными потерями в кадровом составе для ее пополнения стали призываться представители крестьянства и рабочего класса. Солдатские массы гвардии несли тяготы войны наравне со всей Русской армией и перестали быть оплотом царизма. Это серьезно повлияло на политические настроения в гвардейской среде. В результате после победы Февральской революции 1917 года и отречения царя от престола гвардия даже не сделала попытки вмешаться в ход событий. Временное правительство сохранило ее, упразднив приставку «лейб» и наименование «Императорская». После заключения в 1918 году Брестского мира и демобилизации старой царской армии гвардия была распущена.
В период революции 1917 года во многих крупных городах России появилась Красная гвардия. Комплектовалась она из рабочих на добровольных началах по территориальному принципу (по заводам) и была основной силой Страны Советов. На базе отрядов Красной гвардии в начале 1918 года были сформированы первые части и соединения Рабоче-крестьянской Красной армии, многие бойцы и командиры которой впоследствии стали; видными советскими военачальниками. После введения 10 июля 1918 года обязательной военной службы Красная гвардия как форма организации вооруженных сил постепенно упразднилась.
Военная форма гвардейцев всегда являлась символом чести, достоинства, дисциплинированности, а выражение «честь мундира» было тождественным понятию «честь, заслуженная на поле брани». Ведь им, гвардейцам, единственным в Русской армии были пожалованы не только красные чулки, но и белый кант. Он считался принадлежностью моряков и напоминал гвардейской пехоте о ее доблестном участии в морских баталиях Петра I. В память о нарвской виктории 1704 года офицеры Преображенского и Семеновского полков носили специальные бляхи.
Необходимо отметить, что при введении новых образцов вооружения в армии они в первую очередь поступали в гвардию. Так, в русско-турецкую войну 1877 -1878 гг. гвардейские полки уже имели на вооружении усовершенствованную винтовку Бердана № 2, тогда как армейские части были вооружены еще старыми винтовками.
Свято берегли гвардейцы честь своего полка, его древние традиции. Имя полка красовалось на боевом знамени и являлось предметом особой гордости всего личного состава. Присвоение полку наименования в память о боевых заслугах считалось выдающимся событием. Первейшим долгом каждого гвардейца была защита воинского знамени полка. Эти и другие славные традиции Русской гвардии продолжила гвардия Советская.
История и традиции Советской и Российской гвардии
Советская гвардия родилась не в громе салютов и почестей. Первые гвардейские соединения возникли в ходе Смоленского сражения 1941 года - в пору смертельной для Отчизны опасности, на самом трудном, самом сложном этапе Великой Отечественной войны, когда наша армия в невыгодных для себя условиях упорно, ценой невероятных усилий и великих жертв сдерживала внезапное, вероломное, исподволь подготовленное вторжение врага. Там, под Ельней, в результате контрудара Западного и Резервного фронтов впервые была разгромлена крупная группировка противника, а город освобожден.
18 сентября 1941 года Народный комиссар обороны СССР издал приказ № 308, в котором отмечалась особая воинская доблесть 100-й, 127-й, 153-й и 161 -й стрелковых дивизий, проявивших в боях за Родину массовый героизм, образцы мужества, отваги, дисциплинированности, организованности, высокое воинское мастерство личного состава. Этим приказом отличившиеся соединения, которыми командовали соответственно генерал-майор И.Н. Руссиянов, полковники А.З. Акименко, Н.А. Гаген, П.Ф. Москвитин, были переименованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские стрелковые дивизии. В это же время по решению Ставки ВГК было начато формирование гвардейских минометных частей.
Одной из первых в Красной армии 18 ноября 1941 года звание 8-й гвардейской получила легендарная 316-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора Ивана Васильевича Панфилова, мужественно сражавшаяся с немецко-фашистскими захватчиками на подступах к Москве на Волоколамском направлении. 28 героев-панфиловцев совершили беспримерный подвиг у разъезда Дубосеково, остановив продвижение 50 вражеских танков. А слова политрука В.Г. Клочкова: «Велика Россия, а отступать некуда - позади Москва!» стали синонимом мужества, героизма и стойкости.
Советская гвардия неодолимо крепла и мужала во всех видах Вооруженных Сил и родах войск. Наименование «гвардейских» получали части, корабли, соединения и объединения, отличившиеся в боях и сражениях Великой Отечественной войны, а также вновь сформированные по особым штатам. За четыре года Великой Отечественной войны почетного наименования «гвардейских» удостоились 11 общевойсковых и 6 танковых армий, десятки стрелковых, кавалерийских, танковых, механизированных, авиационных корпусов, дивизий и отдельных частей, 18 боевых кораблей.
Гвардия Великой Отечественной - это плеяда героев, имена которых никогда не померкнут. В их числе Юрий Васильевич Смирнов, младший командир Красной армии, совершивший героический подвиг в составе 77-го гвардейского стрелкового полка 26-й гвардейской стрелковой дивизии, навечно зачисленный в его списки. В ночь на 24 июня 1944 года, находясь в составе танкового десанта при прорыве вражеской обороны на Оршанском направлении в бою за деревню Шалашино, тяжело раненным он был захвачен в плен противником. На допросе, несмотря на жестокие пытки, мужественный воин не выдал врагу военной тайны. Озлобленные гитлеровцы распяли его на стене блиндажа, тело искололи штыками. За проявленное мужество, верность солдатскому долгу, воинской присяге и героизм ему присвоено звание Героя Советского Союза.
Гвардейцами были полные кавалеры ордена Славы, Герои Советского Союза гвардии старший лейтенант Иван Григорьевич Драченко и гвардии старшина Павел Христофорович Дубинда. И.Г. Драченко - талантливый воздушный боец-штурмовик, после потери одного глаза названный воздушным адмиралом Нельсоном, воевал в составе 140-го гвардейского штурмового авиаполка 8-й гвардейской штурмовой авиационной дивизии. П.Х. Дубинда воевал после побега из плена сначала командиром отделения, затем командиром взвода 293-го гвардейского стрелкового полка 96-й гвардейской стрелковой дивизии на 1 -м и 3-м Белорусских фронтах.
Все они возродили и приумножили лучшие боевые традиции Русской гвардии. В ратных подвигах своих предков наши гвардейцы подавали высокие примеры стойкости и бесстрашия, верности своему народу. За успешные действия многие гвардейские части (корабли), соединения, объединения неоднократно отмечались в приказах Верховного Главнокомандующего, были награждены государственными наградами, удостоены почетных наименований за взятие городов, форсирование рек.
Для военнослужащих гвардейских частей в мае 1942 года учреждается нагрудный знак «Гвардия». В Военно-Морском Флоте до 1943 года им служила прямоугольная пластина (позолоченная для начальствующего состава и посеребренная для рядового) с муаровой лентой оранжевого цвета, с черными продольными полосами. Матросы и старшины гвардейских кораблей носили на бескозырках муаровую ленту. Для всех военнослужащих гвардейских частей, кораблей и соединений были установлены отличительные воинские звания, которые образовались путем добавления перед соответствующим воинским званием слова «гвардия», им устанавливался повышенный оклад денежного содержания.
11 июня 1943 года был учрежден образец гвардейского Красного знамени, которое стало знаком боевого отличия части. В Положении о гвардейских Красных знаменах говорилось: «Гвардейское Красное знамя обязывает весь личный состав гвардейских армий и корпусов быть образцом для всех других частей и соединений Красной Армии». Церемония вручения гвардейских Знамен включала новую традицию - клятву личного состава гвардейскому Знамени. Не зная страха, геройски сражались под своими знаменами гвардейцы.
Создание советской гвардии стало одним из важных мероприятий в области военного строительства. Оно сыграло огромную роль в деле укрепления боеспособности армии и флота. Гвардейские полки, корабли, дивизии, корпуса и армии наносили сокрушительные удары по врагу, служили образцом беззаветной преданности Родине, непоколебимой воли к победе, стойкости и упорства. Советская гвардия направлялась на труднейшие участки фронта и всюду с честью выполняла боевые задачи. Недаром в войну говорили: «Там, где гвардия наступает, - врагу не устоять. Там, где гвардия обороняется, - врагу не пройти».
Люди высокого долга - такими были фронтовики-гвардейцы. Такими стремятся быть те, кому доверено служить в гвардии и в наши дни. Своим ратным трудом они продолжают славные традиции предшествующих поколений гвардейцев и вносят достойный вклад в укрепление могущества Российских Вооруженных Сил.
В мирное время преобразование воинских частей и соединений в гвардейские не производятся. В целях сохранения боевых традиций гвардейские звания частей, кораблей, соединений и объединений при переформировании передаются новым воинским частям при прямой преемственности по личному составу.
Так, в октябре 1986 года возвратился на Родину, образцово выполнив свой интернациональный долг в Афганистане, гвардейский мотострелковый орденоносный полк, командиром роты в котором служил Герой Советского Союза старший лейтенант Н.М. Акрамов. В годы Великой Отечественной войны воины полка в составе прославленной 13-й гвардейской стрелковой дивизии, которой командовал генерал А.И. Родимцев, насмерть стояли в Сталинграде, участвовали в Курской битве, форсировании Днепра, отличились при освобождении польского города Ченстохова и встретили день Победы в Праге.
Детям и внукам фронтовиков довелось оказывать интернациональную помощь афганскому народу. Ратный труд молодых гвардейцев был нелегким. За время пребывания в Республике Афганистан воины полка, охраняя колонны, везущие в города и кишлаки топливо и продовольствие, извлекли и уничтожили более двух тысяч душманских мин и фугасов. Многие солдаты, сержанты и офицеры части награждены советскими и афганскими орденами и медалями.
Образцы мужества и героизма проявили воины-гвардейцы при исполнении интернационального долга в Афганистане. В критическую минуту они сознательно жертвовали собой, чтобы спасти вверенных им подчиненных. Так, спасая жизнь воинов роты, гвардии старший сержант Александр Григорьевич Мироненко и два его подчиненных вступили в бой с душманами. Настал момент, когда закончились патроны. Дважды раненный, Александр лежал с гранатой в руке за камнем. Он ждал, когда душманы подойдут поближе. Последней гранатой он подорвал себя и врагов. За этот подвиг, совершенный 29 февраля 1980 года, заместителю командира взвода разведывательной роты гвардейского парашютно-десантного полка А.Г. Мироненко было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Он навечно зачислен в списки гвардейской воинской части.
А разве забудем мы когда-либо о подвиге современников -6-й роты 104-го гвардейского парашютно-десантного полка под Улус-Кертом? Он золотой строкой вписан в новейшую историю Вооруженных Сил России, в многовековую летопись ее гвардии.
В битвах за свободу и независимость Родины сложились гвардейские боевые традиции, которые уже не одно десятилетие помогают командирам воспитывать мужественных и умелых бойцов, а гвардия Вооруженных Сил Российской Федерации является преемником и продолжателем боевых традиций своих предшественников.
Гвардейские части и корабли -это подлинные лаборатории боевого опыта: творческое дерзание, неустанный поиск новых приемов ведения боя, эффективного применения оружия -вот, что всегда отличает гвардейцев. Служить под знаменами Российской гвардии - это и высокая честь, и большая ответственность.
Традиции Российской гвардии, ее немеркнущая слава - наследство и достояние каждого воина, всех наших частей и кораблей. Служить по-гвардейски сегодня - значит иметь высшую боевую квалификацию, мастерски владеть техникой и оружием. Завет гвардейцев-фронтовиков - держать порох сухим, быть готовым в любую минуту вступить в бой и героически сражаться за свободу и независимость Отчизны - должен быть основным для нынешних защитников Отечества.
Слово «гвардия” происходит от старогерманского или скандинавского слова Warda или Garda – стеречь, защищать.
С самых древних времен цари и полководцы имели при себе отряды телохранителей, в обязанности которых входила исключительно охрана повелителя.
Телохранители постепенно начали объединяться в особые отряды, образования, а позже – в отборные войска.
Ставкой Верховного Главнокомандования Красной армии 18 сентября 1941 года было введено понятие «гвардейская часть».
Это решение было принято через несколько дней после успешной ликвидации советскими войсками так называемого Ельнинского выступа во время Второй мировой войны.
Ельнинская операция – армейская наступательная операция Красной армии, которая стала первым фактическим поражением Вермахта в ходе войны. Началась 30 августа 1941 года наступлением двух армий (24-й и 43-й) советского Резервного фронта (командующий – генерал армии Г.К. Жуков), и завершилась 6 сентября освобождением города Ельни и ликвидацией Ельнинского выступа. В соответствии с советской историографией является частью Смоленского сражения.
18 сентября 1941 года по решению Ставки ВГК приказом Наркома Обороны Союза ССР от 18 сентября 1941 года № 308, четырём стрелковым дивизиям СССР - 100-й, 127-й, 153-й и 161-й - «за боевые подвиги, за организованность, дисциплину и примерный порядок» были присвоены почётные наименования «гвардейские», и они были переименованы и преобразованы в 1-ю, 2-ю, 3-ю и 4-ю гвардейские соответственно.
19 июня 1942 года учреждён гвардейский Военно-морской флаг, а 31 июля 1942 года введено в действие Положение о гвардии Флота СССР.
В дальнейшем в ходе войны многие закалённые в боях части и соединения Красной Армии были преобразованы в гвардейские. Существовали гвардейские полки, дивизии, корпуса и армии.
Воинские звания военнослужащих, проходящих службу в гвардейских частях и соединениях, имеют приставку «гвардии» - например, «гвардии курсант», «гвардии майор-инженер», «гвардии генерал-полковник». В годы войны в ВМФ к воинским званиям военнослужащих, проходящих службу в гвардейских частях, добавлялись слова «гвардии» (для авиации и береговой обороны) - например, «гвардии капитан», а также «гвардейского экипажа» (для плавсостава) - например, «гвардейского экипажа капитан первого ранга».
К концу войны советская гвардия включала 11 армий и 6 танковых армий; 40 стрелковых, 7 кавалерийских, 12 танковых, 9 механизированных и 14 авиационных корпусов; 215 дивизий; 18 боевых кораблей и большое количество частей различных видов Вооружённых Сил и родов войск.
В мирное время преобразование объединений, соединений, частей и кораблей в гвардейские не производились. Однако в целях сохранения боевых традиций гвардейские наименования, принадлежащие частям, кораблям, соединениям и объединениям, при их расформировании могли передаваться другим объединениям, соединениям, частям и кораблям.
После распада Советского Союза гвардейские части, соединения и объединения сохранились в таких постсоветских странах, как Россия, Белоруссия и Украина.
Царская охрана
Перед самой революцией в Санкт-Петербурге располагались две пехотные дивизии. В первую входили Преображенский и Семеновский полки, сформированные лично Петром I из «потешных» полков и получившие свое название по имени двух подмосковных сел. Туда же входил Измайловский полк, основанный в 1730 году династией Ивана V «в пику» петровской гвардии, и Егерский полк. Во вторую дивизию входили Лейб-Гренадерский, Московский, Павловский и Финляндский полки.
Помимо пехотинцев в Петербурге стояли два полка конницы: Кавалергардский и Конная гвардия. Там же размещались: Гвардейская артиллерия, Гвардейский экипаж, третий батальон стрелков и Гвардейский саперный батальон.
Но и это было еще не все. В Царском Селе стояли кирасиры ее величества, носившие наименование «желтые», - под цвет формы; лейб-гусары и три батальона стрелков императорской фамилии. В Гатчине располагались «синие» кирасиры ее величества, а в Петергофе помещались конные гренадеры, уланы и лейб-драгуны.
Вся эта «королевская рать» должна была полностью соответствовать своему статусу. Ведь столичная служба включала в себя многочисленные парады, участие в приемах высоких гостей и, наконец, несение караула в царских покоях. А потому будущие гвардейцы, которых свозили со всех уголков России, отбирались самым тщательным образом.
Каждый год в начале октября месяца в Петербург небольшими партиями начинали прибывать новобранцы, все как на подбор рослые и физически здоровые. По мере их накопления, в Михайловском манеже назначалась разбивка по полкам, которая во все времена считалась делом трудным, но важным.
Император Александр II, к примеру, всегда производил ее лично. Правда, Александр III парадной и смотровой частью уже интересовался мало и на разбивки не ездил. Позднее этим делом занимался Великий Князь Владимир Александрович, долгие годы командовавший войсками гвардии Петербургского Военного округа. А начиная с 1904 года и вплоть до начала Первой Мировой войны разбивку всегда производил командир гвардейского корпуса.
Курносых - в Павловский полк
Командиры гвардейских полков подбирали себе солдат по издавна сложившимся правилам и канонам. Довольно интересное описание этих правил дает в своих мемуарах бывший офицер лейб-гвардии Семеновского полка Ю. В. Макаров: «В преображенцы подбирались парни дюжие, брюнеты, темные шатены или рыжие. На красоту внимания не обращалось. Главное был рост и богатырское сложение.
В Конную гвардию брали преимущественно красивых брюнетов. Семеновцы были высокие, белокурые и «лицом чистые», по возможности с синими глазами, под цвет воротника. Такого же приблизительно типа были кавалергарды, только постройнее и половчее.
Измайловцы и лейб-гренадеры были брюнеты, первые покрасивее, вторые пострашнее. Лейб-егеря - шатены, широкоплечие и широколицые. Московцы - рыжие. В павловцы шли не очень высокие блондины, а в память основателя полка императора Павла - курносые. В гусары подбирались невысокие стройные брюнеты. Такой же тип сохранялся для стрелков, причем самые красивые лицом отбирались в четвертый батальон Императорской Фамилии».
Соблюдение столь строгих правил нельзя было поручать простым адъютантам, а потому к назначенному часу в манеже собирались все командиры полков. По прибытию командира гвардейского корпуса старший из генералов выходил вперед и объявлял новобранцам, что сейчас с ними будет здороваться их будущий начальник, которому надо отвечать: «Здравия желаем, Ваше Сиятельство!» Понятное дело, что никакого «Здравия желаем…» с ходу не получалось. Ослепленные таким количеством мундиров и погон, простые деревенские парни просто терялись: кто что-то бормотал про себя, кто просто низко кланялся. Однако командиров это не смущало - гвардия всему научит.
Затем начиналась, собственно, разбивка. Начиная с правофлангового командир корпуса внимательно осматривал новобранцев, после чего ставил каждому мелом на грудь определенную цифру. Цифры обозначали следующее: единица - в Преображенский, двойка - в Семеновский, тройка - в Измайловский и так далее. Подчеркнутая единица «прописывала» призывника в Кавалергардский полк, двойка - в конную гвардию; подчеркнутая восьмерка обозначала гусарский полк.
Следом за командиром корпуса шел огромного роста унтер-офицер, который своими здоровущими руками выхватывал из строя замершего на месте новобранца и, ревя во всю мощь: «Семеновский» или «Гусары», согласно выставленной командирской рукой подсказке, могучим толчком отправлял будущего гвардейца к названной группе. Это был своеобразный ритуал, вековая традиция. Призывник мог бы и сам дойти до указанного места, но его нужно было именно швырнуть, причем так, чтобы он был обязательно подхвачен руками своих будущих сослуживцев.
Начало службы
Для большинства новобранцев было совершенно все равно, в какой полк они попадут. Но если кто-то из них изъявлял желание служить в определенном месте, то его просьба обычно учитывалась. Чаще всего случалось так, что младший брат просился в тот полк, где уже «тянул лямку» старший и никогда не получал отказа.
Через пару часов и командиры, и новобранцы начинали чувствовать усталость. Последние ряды проходились уже наскоро, руководствуясь, главным образом, тем, в какую часть сколько еще нужно для ровного счета добавить гвардейцев. К восьми часам вечера разбивка заканчивалась, начальство отбывало, а новоявленные гвардейцы, сопровождаемые унтер-офицерами, под громкую музыку расходились по своим казармам.
Однако и это был еще не конец. В тот же вечер возле полковой канцелярии, новобранцы разбивались по ротам, из которых каждая также имела свои внешние отличия. И только совсем поздно вечером, уставшие от огромного количества начальников и новых впечатлений, молодые гвардейцы ужинали и укладывались спать. А на другой день, ровно в пять часов утра следовала баня, завтрак и долгая служба на благо царю и отечеству...
В первой четверти века происходит отход от образа гвардии XVIII века - своеобразных «янычар», серьезно влиявших на внутреннюю политику и игравших значительную роль в установлении власти того или иного правителя или правительницы. Убийство Павла I - это, пожалуй, последний гвардейский переворот. Отголоски подобных событий можно увидеть в восстании декабристов, но все же по сути оно было иным - не попыткой сместить одного правителя и заменить его другим, а скорее попыткой изменения общественного устройства. После 1824 года гвардия окончательно перестает играть решающую роль в смене политической власти.
Именно как опору трона рассматривают русские цари гвардию. Мало того - гвардейские полки были местом службы для многих, если не большинства представителей мужской части императорской фамилии.
Одновременно она остается в центре внимания императоров, активно укрепляющих военную мощь империи. Гвардейские полки всегда «на острие удара» - и в наполеоновских войнах, и во всех других конфликтах. В XIX веке окончательно исчезает восприятие гвардии как ближней охраны императора. Этими вопросами ведает конвой. А гвардия становится элитой войск и кузницей кадров.
При этом гвардейские полки, расквартированные в основном в Петербурге, несут тем не менее функцию «опоры трона» в самом широком понимании смысла этого словосочетания: в случае опасности - военной или иной - они должны быть самым эффективным и самым организованным ядром любой обороны Петербурга.
Именно как опору трона рассматривают русские цари гвардию на протяжении всей оставшейся истории империи. Мало того - гвардейские полки были местом службы для многих, если не большинства представителей мужской части императорской фамилии. Наследники престола, их братья, другие родственники начинали службу именно в гвардейских полках, которые традиционно закреплялись за разными ветвями царского рода. Так, например, Николай II проходил службу в Преображенском и лейб-гвардии гусарском полках и в артиллерийской бригаде. Институт шефства над полками царствующих особ и их родственников был еще более широк: шефами полков могли стать не только мужчины, но и женщины из царской и великокняжеских семей.
Что же до социального института, то гвардия остается школой для всей русской элиты. Большая часть людей, на протяжении этих ста лет задействованных на высших административных или военных должностях империи, так или иначе имели к ней отношение. В полки поступали на службу отпрыски самых знаменитых, самых родовитых дворянских фамилий. Гвардия становилась для них трамплином в карьере, даже если они не оставались в ней на все время службы. Из гвардии в армию или на государственную службу уходили всегда с повышением. Гвардейские чины считались более высокими (на чин или два).
Кроме социального аспекта нужно учитывать и моральный. Гвардия - это особый образ поведения, особый кодекс чести, особый образ мысли, корпоративность и ощущение исключительности. Без осознания роли «гвардейской корпорации» невозможно правильно понять всю отечественную историю XIX - начала XX века. Вот как иностранный военный (что важно) путешественник Фон Базедов описывает социальный аспект службы в гвардии начала ХХ века. Многое в нем справедливо для века XIX.
«В петербургском обществе встречаешься только с офицерами гвардейских полков или с пользующимися особыми служебными преимуществами. Армейский офицер не имеет в обществе никакой роли. Большей частью он и учился, как говорит русская пословица, только на медный грош. Выражение «армейский» имеет почти презрительный оттенок. Только пехотные полки больших городов, отдельные кавалерийские полки и офицерский корпус артиллерийских и инженерных частей пользуются большим уважением.
Давно известно, что гвардия кроме привилегированного положения общественного пользуется еще и целым рядом прочно установленных служебных преимуществ. Прежде всего офицерский чин в гвардии соответствует следующему высшему чину в армии. В гвардии нет чина подполковника, а так как с 1884 года для всей армии отменен и чин майора, то капитаны гвардии производятся прямо в полковники. Гвардейскими батальонами командуют полковники, полками - генералы. Поэтому случается, что старый батальонный командир при своем уходе прямо получает чин генерал-майора и титул превосходительства, так как в России его имеют все генералы.
Когда служба становилась материально невыносимой, офицер выходил в армию (т.е. в обычные, негвардейские полки) или в гражданскую службу (с повышением чина) и слагал с себя все тяжкие обязанности гвардейца.
Достойно внимания то, что каждый гвардейский полк отличается от другого ясно выраженными особенностями. Это касается не только нижних чинов, которых, например, в Преображенский полк набирают самых рослых, в Семеновский идут стройные блондины, в Измайловский - темноволосые, в Волынский - рябые, в Павловский - со вздернутыми носами. Офицеры каждого полка тоже представляют совсем особенный определенный характер.
Самые старейшие части - Преображенский и Семеновский полки, Петровская бригада, офицеры которой в виде отличия при парадной форме носят особые нагрудные знаки.
Эти два полка получили свои названия от подмосковных сел, Преображенского и Семеновского, где Петр Великий играл ребенком и где он в юношеских годах образовал два свои полка потешных... Часто во главе его стояли великие князья, сам государь, будучи наследником престола, командовал первым батальоном».
Служба в гвардии была перспективной, но отнюдь не прибыльной. Во-первых, образ жизни обязывал: нужно было тратиться и на выходы в свет, и на форму, и на выезд, и на квартиру. Во-вторых, деньги приходилось сдавать на полковые нужды, разнообразные кассы взаимопомощи. В итоге жалования не просто не хватало, расходы превышали его кратно. В итоге сложившаяся традиция удерживала людей несостоятельных, пусть даже и дворян, но не из высшего класса, от карьеры в гвардии. Когда служба становилась материально невыносимой, офицер выходил в армию (т.е. в обычные, негвардейские полки) или в гражданскую службу (как уже говорилось с повышением чина) и слагал с себя все тяжкие обязанности гвардейца.
Гвардейские полки имели казармы в Петербурге, которые во многом определяли жизнь округи. Сами казармы своим регулярным расположением давали название улицам, манежи и плацы формировали площади - целые районы города были заняты военными и всем, что с ними было связано. Вплоть до полковых церквей, которые и по сей день остаются важнейшими архитектурными доминантами. мы совершили прогулку по гвардейскому Петербургу, рассказав о домах и храмах, связанных с историей гвардейских полков.
|
|||||||||||||||||||||
|
|
|
||
Андрей Марыняк
С аксельбантом - пасть иль победить
Быт и традиции Императорской Российской Гвардии
(журнал "Родина")
Императорская Российская Гвардия к концу XIX века была крупнейшей из «гвардий» мира: три пехотных и две кавалерийские дивизии, Стрелковая и Отдельная кавалерийская бригады и соответствующие артиллерийские части составляли около 4 процентов Императорской армии.
Ее Офицерский корпус комплектовался по определенным правилам, представители многих дворянских родов служили в тех или иных полках из поколения в поколение. «На полк офицеры смотрели, как на свою вторую семью, когда они были женаты, а холостые, как на единственную. Среди офицеров были такие, которые насчитывали по 10, 15 и 20 представителей своего рода в прежнем составе»1.
Роялисты и печники
Главным условием для выхода из военного училища в гвардейский полк помимо вакансии и «гвардейского балла» было общее согласие офицеров полка на прием в свою среду нового товарища. Юнкер старшего курса сообщал о своем намерении младшему офицеру или адъютанту полка, который, в свою очередь, передавал его кандидатуру на рассмотрение общества офицеров, обычно возглавляемого старшим полковником. Если получивший согласие офицеров юнкер не добирал до гвардейского балла, он, как правило, брал армейскую вакансию и на год оказывался в гвардейском полку в качестве прикомандированного2. Так как вопрос о приеме в полк решался закрытой баллотировкой, юнкер, не принятый в один полк, мог попытать счастья в другом. Причины для отказа были самые разнообразные: от происхождения и долгов до выступления на сцене, пусть даже и в любительском театре. Отметим также, что существовали полки, в которые традиционно, в подавляющем большинстве, входили юнкера одного училища. Так, окончившими Пажеский корпус комплектовались Кавалергардский, лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии 4-й Стрелковый Императорской Фамилии полки, юнкера Павловского военного училища составляли большинство офицерского состава лейб-гвардии Павловского полка.
Еще одним негласным ограничением для офицеров Гвардии была финансовая сторона. По свидетельству ряда современников, служба в кирасирских полках 1-й Гвардейской кавалерийской дивизии требовала от молодого офицера не менее 3000 рублей в год в дополнение к жалованью, а в лейб-гвардии Гусарском вдвое больше. Поэтому юнкеров при первом посещении полка или же молодых офицеров сразу по зачислении в списки, заранее просили соизмерять свои финансовые возможности с жизнью достойной гвардейского офицера.
«Во всех вопросах, служебных и частных, - вспоминал коренной офицер лейб-гвардии Егерского полка, Генерального штаба генерал-майор Б. В. Геруа, - достоинство полка стояло для каждого на первом месте. Сор из избы не выносился, командира - каков бы он ни был - поддерживали как представителя полка, свято блюли установившиеся полковые обычаи и «лезли из кожи вон», если требовалось показать, что лейб-егеря в той или иной области стоят на должной высоте»3.
Показательна беседа «тет-а-тет» старшего полковника лейб-гвардии Кирасирского Ее Величества полка Э. Н. фон-Шведера с только что вышедшими в полк офицерами: «Господа, - тихо проговорил он. - Кирасирский полк оказал вам великую честь, приняв вас офицерами в свою среду. Вчера вы надели офицерские погоны Кирасирского полка. Я - ваш старший полковник - требую от вас, чтобы - где бы вы ни находились,- вы ни на минуту не забывали, что у вас на плечах офицерские знаки нашего полка. Эти погоны обязывают вас... Да, эти погоны обязывают всякого, кто имеет честь их носить, к достойным поступкам, порядочности и приличию. Помните, что в глазах общества и света всякий ваш неблаговидный поступок или даже жест будет приписан не столько вашей личности, сколько всему полку, потому что полк, принявший в свою среду офицера, тем самым гарантирует его порядочность и воспитанность. Офицера, не умеющего ограждать свое достоинство и достоинство полка, офицера, не умеющего держать себя, полк не потерпит в своей среде»4.
Старший штаб-офицер или командир полка, если он был коренным офицером части, поздравляя молодых подпоручиков или корнетов со столь важным событием, как начало офицерской службы, одновременно предупреждал: «Есть люди, которые смотрят на полк, как на проходной двор. Прослужил три года, подыскал себе приятное место и ушел. Таких нам не нужно. Выходить к нам должны только те, которые решили служить в Полку всю жизнь, до полковничьего чина, а если случится война, то и умереть в его рядах. А не гастролеры. Нам нужны такие, для которых вне полка не только службы, но и жизни быть не может. Поняли Вы меня?» <...> Трудно было не понять, когда с нами говорил образец полкового патриотизма. 26 лет в полковой форме, от нижнего чина и до полковника»5.
Обнищание слоя, комплектовавшего офицерский состав Гвардии, стало сильно сказываться к началу ХХ века. Показателем этого явилась большая «текучка кадров» во многих полках. Офицеры уходили в Академию (обычно Генерального штаба) на гражданскую службу, в отставку или переводились в армию. Чтобы воспрепятствовать этому процессу, для некоторых лучших учеников военно-учебных заведений были заведены стипендии (от 600 до 750 рублей в год), а в лейб-гвардии Преображенском полку, например, за счет земель бывших императорских огородов6, появилась возможность не только снять с офицеров бремя «общественных» расходов, но и начать выплачивать наиболее нуждающимся субсидии из средств, получаемых от продажи этих земель. Одновременно и в полках началось течение за удешевление жизни гвардейских офицеров. Так, в лейб-гвардии Семеновском полку они поделились на «печников» и «роялистов» (сидевшие во время общих собраний, соответственно, у печки и у рояля). Если первые ратовали за скромный образ жизни, то вторые настаивали на необходимости поддержания «гвардейского шика». «Указать по каким признакам происходило это разделение совершенно невозможно. В «роялистах», наравне с состоятельными людьми, сидело немало относительных голоштанников и людей самого скромного происхождения, в то же время как в «печниках» состояло несколько домовладельцев и офицеров, вхожих в самые большие петербургские гостиные. Случалось, что из двух братьев один был «роялист», а другой «печник»7. Основные «дебаты» велись относительно трат, которые напрямую не касались жизни полка. Так, например, в полк пришло прошение пожертвовать деньги на памятник Александру II, который сельский сход решил поставить у себя в селе Успенском Ярославской губернии. Естественно, было решено от лица полка пожертвования не делать, желающим же заняться меценатством такое право предоставить.
Большим грузом ложилось на офицерский карман поддержание «достойной» гвардейца жизни. Согласно традиции офицеры должны были посещать только первоклассные рестораны, ездить только в вагонах 1-го класса, в городе же - на «приличных» извозчиках. Больших средств требовал пошив обмундирования (а в кавалерии вдобавок еще затраты на собственную лошадь и ее содержание), постоянные отчисления на офицерское собрание, многочисленные обеды, полковые праздники, приемы гостей, подарки уходящим из полка офицерам, театры (где полагалось занимать места не далее определенного ряда партера или отдельной ложи)…
С расширением же «сферы развлечений» в России, а особенно в столице, в начале ХХ века появилась необходимость официально регламентировать общественные места, где дозволялось бывать офицеру, а где его нахождение категорически воспрещалось.
«1. Всем гг. офицерам, находящимся в г. Петербурге, воспрещается безусловно посещать:
1) Частные клубы и собрания, где производится азартная игра.
Примечание. Гг. офицеры не имеют права вступать в число членов частных клубов и обществ без разрешения своего прямого начальства. В качестве гостей гг. офицерам разрешается безусловно посещать следующие клубы: 1) Императорский Яхт-Клуб; 2) Императорский речной Яхт-Клуб; 3) Английский Клуб; 4) Новый Клуб; 5) Дворянское Собрание; 6) Благородное Собрание; 7) Купеческое Собрание; 8) Железнодорожный Клуб; 9) Театральный Клуб; 10) Сельско-Хозяйственный Клуб.
2) «Варьете» - Фонтанка, 81 (зимний кафе-шантан).
3) «Кафе - де - Пари» - кофейная под Пассажем на Невском пр.
4) «Эден» - летний увеселительный сад, Глазовая ул., № 23.
5) «Яр» - ресторан на Большом пр. Петербургской стор.
6) Мелкие кинематографы.
7) Рестораны и гостиницы низших разрядов.
8) Все вообще трактиры, чайные, кухмистерские, кофейные, пивные, портерные, а также буфеты III класса на станциях железных дорог. Из приказа № 13 (1911 г.) по войскам Гвардии и Петербургского военного округа8.»
Членство в некоторых клубах (например, в Императорском Яхт-Клубе) считалось вопросом полкового престижа. Количество ресторанов, «приемлемых» для посещения офицерами (согласно традиции, а не кошельку), было довольно ограничено. Стандартную группу составляли «Кюба», «Донон», «Медведь» и «Контан», где, «заняв столик для завтрака, обеда или ужина, было обязательно потребовать флакон или «вино», то есть бутылку шампанского (это минимум), которая стоила 12 рублей (в собрании полка - 6 руб. - А. М.)9». И это при жаловании младшего офицера около 100 рублей вместе с квартирными.
Вращение в высшем свете, быстрое продвижение по службе, гвардейские привилегии отнюдь не снимали с офицеров ответственности за четкое несение службы и поддержание должного профессионального уровня. От гвардейцев требовали первенства в военной подготовке по сравнению с другими частями Императорской армии.
В результате постоянного контроля со стороны начальства и осознания самими полками необходимости быть «первыми» гвардейская пехота выбивала по стрельбе всегда «сверх отличного», не отставала и находящаяся под бдительным оком генерал-инспектора артиллерии вел. кн. Сергея Михайловича гвардейская артиллерия, как легкая, так и конная. За подготовкой же гвардейской кавалерии еще со времен своего генерал-инспекторства зорко следил главнокомандующий - вел. кн. Николай Николаевич. Конный спорт вообще получил в Императорской Российской армии в начале ХХ века широкое распространение. Офицеры-гвардейцы взяли немало призов на международных соревнованиях.
Самоварники
Свой отбор, но естественно по иным, нежели для офицеров, правилам, был и для нижних чинов Гвардии. Помимо известных физических данных (здоровье, рост) в полках давно сформировались излюбленные «типажи»: так, лейб-гвардии Павловский полк брал курносых, рыжие с бородами шли в лейб-гвардии Московский… Тем не менее, учитывая, что новобранцев отбирали почти в два десятка полков, на «разбивке» в Михайловском манеже часто случались споры полковых командиров, просящих главнокомандующего или командира корпуса назначить того или иного «рекрута» именно в их полк.
В отличие от офицерской, для нижних чинов служба в Гвардии была выгоднее армейской в материальном плане: рядовой гвардеец получал жалование вдвое против своего товарища-армейца, кормился очень хорошо (помимо более чем сытного общего рациона далеко не редкостью были добавления в солдатский котел за счет ротных и особенно эскадронных командиров), носил красивую форму. «К случаю будет сказать, что за все парады и смотры, а также учения и маневры в Высочайшем присутствии - все гвардейские солдаты-рядовые получали по 1 рублю, ефрейторы по 1 рублю 50 копеек, младшие унтер-офицеры по 3 рубля, старшие унтер-офицеры по 5 рублей, вахмистра на действительной службе по 10 рублей, а сверхсрочные - по 25 рублей от Его Величества». Музыканты всех гвардейских полков вообще могли считаться людьми вполне обеспеченными, так как могли играть на благотворительных базарах, в театрах. Причем выступление стоило от 300 до 500 рублей, немалый прибыток давали и вызовы на офицерские пирушки. В лейб-гвардии Конном полку, например, за каждый подобный вызов «хора трубачей» офицер платил 25 рублей, исполнение же любимых мелодий оплачивалось отдельно. При этом адъютант полка, в ведении которого находилась трубаческая команда, из своих личных средств платил штаб-трубачу жалованье в 60 рублей в месяц (то есть жалованье армейского подпоручика (корнета), правда, без добавок). Неофициальное жалованье от своих офицеров получали сверхсрочнослужащие и «специалисты»: старший полковой писарь - от полкового адъютанта, делопроизводитель по хозяйственной части - от полкового казначея, полковой оружейный мастер - от заведующего оружием…
Отправляясь в отпуск, гвардейцы были не прочь щегольнуть перед своими односельчанами преимуществами своего положения. Полный фурор производили приезды домой гвардейских кирасир, получивших в насмешку прозвище «самоварников» (по внешнему «сходству» блестящей кирасы с самоваром) или «похоронной кавалерии» (за частое участие, особенно 1-й бригады дивизии - Кавалергардов и Конногвардейцев - в похоронах отставных генералов). Один из офицеров вспоминал: «Их (кирасир. - А. М.) отпускали (в отпуск. - А. М.) в касках с гренадой, в колетах, шинелях, с палашами. Большинство брали тайно, за вознаграждение эскадронному каптенармусу, орла и покупали вензеля на погоны, которые надевали у себя дома. В откровенных разговорах они, захлебываясь, рассказывали, как им отдавали честь и даже становились во фронт не только нижние чины, но чуть ли не офицеры армейской пехоты, в уездных городах, видя их едущими на лучшем в городе извозчике, в каске с орлом и колете, с вензелями и палашом, принимая их за Великих Князей!!! В церкви они становились впереди, чтобы весь народ их видел. Любили щегольнуть...»10
Особый слой составляли сверхсрочнослужащие фельдфебеля и вахмистры, особенно старики, прослужившие в полках по нескольку десятилетий. «В каждом гвардейском полку, кроме неодушевленных реликвий - знамен, штандартов и георгиевских труб, напоминавших офицерам и солдатам славное боевое прошлое их полков, имелись также и живые реликвии - сверхсрочные подпрапорщики, по тридцать и более лет прослужившие в полку, бывшие свидетелями разных исторических событий и ревностно охранявшие старые полковые обычаи»11. Эти старики, многие из которых «отломали» со своими полками еще поход за Балканы, держались своей обособленной кастой, порою не подпуская даже более молодых «сверхсрочных», считая, что после турецкой войны «солдат ничему путному не учили». Составляя настоящую «полковую аристократию», они вполне могли себе позволить обижаться на старших офицеров, если те забывали лично засвидетельствовать свое почтение на их именинах и других семейных торжествах.
Будучи уважаемыми людьми, старики имели ряд почетных обязанностей, бывших исключительно их прерогативой. В лейб-гвардии Конно-Гренадерском полку, например, таких ветеранов, имевших за плечами более 25 лет сверхсрочной службы и награжденных георгиевскими крестами, многочисленными медалями и иностранными орденами, было шестеро. Офицер полка вспоминал: «Командир полка и все офицеры называли их по имени и отчеству и даже Государь, здороваясь на парадах с Масленниковым и Гейченко, называл их Кириллом Яковлевичем и Степаном Ивановичем. У каждого из этих стариков были традиционные обязанности, которые они исполняли в торжественных случаях. Синегубкин и Масленников в дни полковых праздников подносили Государю первый «пробную порцию», а второй - серебряную чарку с водкой, а Гейченко управлял полковыми песенниками, когда они пели перед Царем или другими высокими гостями.
К молодым офицерам старики относились со снисходительным пренебрежением, и хотя оказывали им положенное по уставу почтение, но абсолютно с ними не считались. А Масленников даже своего эскадронного командира, прослужившего 15 лет в полку ротмистра, считал мальчишкой, ибо ротмистр, отец которого в свое время также командовал 6-м эскадроном, родился, когда Кирилл Яковлевич уже носил два шеврона (серебряные углы на левом рукаве) за сверхсрочную службу»12.
За время службы в Гвардии сверхсрочнослужащие могли скопить довольно крупную сумму, которой вполне хватало, чтобы «вывести в люди» своих детей. Так у уже упомянутого «казначейского каптенармуса» Ивана Алексеевича Синегубкина старший сын и зять были офицерами одного из пехотных полков, а младший сын - инженером путей сообщения. Частенько «сверхсрочные» приобретали на выслуженные деньги недвижимость (например, дачи в окрестностях Петербурга, сдача которых на лето давала неплохой доход).
Пуговка-спасительница
Полки Гвардии свято блюли свои традиции и помнили свою историю.
Различные моменты жизни полка находили свое отражение не только на Георгиевских знаменах и штандартах, в витринах полковых музеев и в обстановке офицерского собрания, но и в элементах формы гвардейских частей, особенностях строя. Малопонятные для стороннего человека «мелочи» были значимы и дороги для однополчан.
Долгое время полки «Петровской бригады» - лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Семеновский были единственными, офицеры которых носили нагрудные знаки, на которых обозначались даты основания полков, 150-летнего юбилея Гвардии и 200-летнего юбилея основания полков. На «капитанских» знаках добавлялась также дата боя под Нарвой, а в 1-й роте лейб-гвардии Преображенского полка еще дата возведения на престол императрицы Елизаветы Петровны, в память решающей роли, которую сыграла в этом гренадерская рота полка, будущая лейб-Компания. Эти знаки были предметом гордости и служили «рекламе» полков. Так офицеры-семеновцы, убеждая юнкера-павлона в преимуществе выхода именно в их полк говорили: «Мы «Петровская бригада»... И нагрудный знак будете носить... Во всей русской армии есть только два полка, которые его имеют... Преображенцы и мы...»13.
В лейб-гвардии Измайловском полку было традиционное шитье мундира в виде заплетенной женской косы. По преданию, когда при основании полка в 1730 году к императрице Анне Иоановне обратились с вопросом, какое шитье даровать новому гвардейскому полку, то занимавшаяся утренним туалетом императрица указала на свою косу, и вопрос был решен. Очарование красивой легенды было столь велико, что никто долгое время не обращал внимания на то, что на мундир того времени было просто некуда поместить шитье, появившееся фактически лишь в 1800 году и перенятое, вероятно, от прусского гвардейского гренадерского батальона.
Лейб-гвардии Гренадерский полк в начале века вернул себе сначала шитье, а затем и на правое плечо аксельбанты, пожалованные полку в 1775 году для отличия от других гренадерских полков за проявленную полком во время русско-турецкой войны доблесть. В полковом марше были следующие строки:
А инако гренадеру невозможно быть,
Аксельбант нас призывает пасть иль победить.
Со словами этого марша в 1915 году повел в атаку свой 2-й батальон лейб-гренадер полковник Моравский, которого в полку все, и офицеры, и солдаты, звали «дядя Саша». Противником лейб-гренадер в этом бою был лучший полк германской гвардии - лейб-гвардии Гренадерский Императора Александра I полк. Батальон, подхватив марш, пошел на германские пулеметы, позиция была взята, смертельно раненый «дядя Саша» скончался на гребне германского окопа.
Резко выделялись на фоне остальной гвардейской пехоты полки лейб-гвардии Павловский и лейб-гвардии 4-й Стрелковый Императорской Фамилии. Первым за отличие в сражении при Прейсиш-Эйлау, когда из строя выбыло 500 человек, сохранили гренадерские шапки. В то время как в остальной армии вводились кивера, 13 ноября 1808 года, Высочайшим приказом императора Александра I на «гренадерках» были вырезаны имена владельцев. Таким образом, лейб-гвардии Павловский полк, вплоть до революции 1917 года оставался единственным полком, имевшим головной убор начала XIX века, а в полку хранились 532 «именные» гренадерки, о которых А. С. Пушкин сказал: «Сиянье шапок этих медных, насквозь простреленных в бою...». В память о подвигах полка в Наполеоновских войнах, Павловцы на парадах проходили держа винтовки «на руку», как бы идя в атаку, в то время как все другие полки по уставу несли ружья «на плечо».
Лейб-гвардии 4-й Стрелковый Императорской Фамилии полк, сформированный в 1854 году из удельных крестьян, в 1856-м получил права Молодой Гвардии. Изначально он получил отличную от других частей форму, долженствующую напоминать русский национальный костюм: кафтан, застегивающийся наискось, и шапку (что-то среднее между польской конфедераткой и ямщицкой шапкой) с ополченским крестом. Эту форму, с небольшими изменениями, полк сохранил вплоть до 1917 года (естественно, уже только как парадную), причем на полукафтане образца 1906 года отсутствовал воротник, зато появилась малиновая (цвет стрелковых частей Императорской Армии) косоворотка.
Гвардейская кавалерия не отставала от своей пехоты. Получение лейб-гвардии Конным полком звезды ордена Св. Апостола Андрея Первозванного на элементы обмундирования и снаряжения, впоследствии ставшей эмблемой всей русской Гвардии, прочно связывали в полку с трагическими событиями 11 марта 1801 года: караул Конногвардейцев, по настоянию Палена, был снят императором Павлом, поплатившимся за это жизнью. Конная Гвардия была единственным полком, офицеры которого не участвовали в заговоре, и, по настоянию императрицы Марии Феодоровны, получили звезды с девизом ордена: «За Веру и Верность».
У офицеров лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка на воротнике колетов была сохранена отмененная в других кирасирских полках пуговица. Она «на колете Л.Гв. Подольского Кирасирского полка... спасла жизнь Великому Князю Константину Павловичу - Наместнику в Царстве Польском и Шефу полка: пуля поляка, стрелявшего в Великого Князя, изменила направление, ударившись о пуговицу на воротнике колета»14. Впоследствии лейб-гвардии Кирасирский Его Величества полк принял в свои ряды Подольских кирасир, а вместе с ними желтое прикладное сукно и пуговицу на воротник колета.
Офицеры лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка носили ташки с недошитым узором. По преданию, ташку вышивала императрица Екатерина II и, не успев закончить работу, скончалась. С тех пор, в память об императрице, при которой полк был сформирован, офицеры полка и носили «незаконченную» ташку.
Как и все другие полки Императорской Российской армии, части Гвардии также имели свои праздники: полковые, ротные, эскадронные и батарейные. В Петербурге и его окрестностях полковые праздники всегда справлялись с большой помпой, что вполне естественно: на них всегда присутствовали члены Императорской Фамилии, многие из которых были Шефами, служили или числились в списках гвардейских частей, сам император всегда старался присутствовать на полковых праздниках своей Гвардии. После 1905 года участились посещения государем офицерских собраний «запросто», без особых официальных поводов и даже без охраны. Прекрасно зная обычаи и традиции своей Гвардии, Николай II часто засиживался с офицерами до утра, обсуждая за стаканом вина разные эпизоды военной службы.
Для поддержания связи полка со своими офицерами, пусть даже и покинувшими полк, регулярно устраивались «товарищеские обеды». Обычно они проводились раз в месяц, в более же богатых полках - еженедельно (в лейб-гвардии Конном полку они даже носили специальное название «четверговых» обедов). Отсутствовать на этих полковых встречах офицеры могли только по болезни и с разрешения старшего полковника, который в каждом полку являлся законодателем и блюстителем внутренней полковой жизни и чей авторитет стоял едва ли не выше командира полка. Старшие полковники являлись необходимой прослойкой между офицерским составом полка и его командиром, который часто назначался из офицеров другого полка, порой «конкурирующего». Например, при вековом соперничестве Кавалергардов и Конной Гвардии случалось так, что Кавалергардским полком командовал конногвардеец и наоборот. На старшего полковника ложилась обязанность регламентации внутренней жизни полка и разрешения всевозможных конфликтов. Введение же молодежи в полковую жизнь вменялось в обязанность старшему подпоручику (корнету), который должен был наблюдать за поведением свежепроизведенных офицеров как в полку, так и вне его, предостерегать и наставлять их на путь истинный. На общих обедах и завтраках он всегда садился на левом, «молодежном» фланге стола и зорко наблюдал за тем, чтобы его «подведомственные» соблюдали должные приличия и не переходили границ дозволенного.
Выходя в гвардейский полк, офицер обычно заказывал свой серебряный прибор, единого в полку образца, «т.е. ножи, вилки, ложки с выгравированными его именем, отчеством и фамилией и годом выпуска, за что он вносил 100 рублей. Такие приборы имели Государи-Шефы полка и Великие Князья, числившиеся в списках полка, зачислявшиеся в списки полка по уходе с должности командира полка. Прибор каждого был в отдельном футляре. Высочайшим особам подавали всегда их приборы, а всем остальным серебро смешивали нарочно, подавая и серебро старых, бывших офицеров, чтобы напоминать о них. Если офицер уходил без подарка и без членского жетона15, то ему возвращали его серебро, и он уже никогда не смел переступить порог собрания. Если офицер, уходя из полка, допускал, чтобы его долги, порочащие честь мундира полка, были выплачены офицерами вскладчину, - то ему возвращали серебро. Серебро подавалось только в торжественных случаях, а ежедневно - нет»16.
Благодаря крепким внутренним устоям, историческим традициям и строгому отбору офицерских кадров полки Гвардии были действительной элитой Императорской Российской армии и доказали это в ходе Первой мировой войны. С крушением Российской империи отошла в прошлое и Российская Императорская Гвардия офицеры и солдаты которой еще несколько лет боролись за Россию под национальным бело-сине-красным флагом Белого движения и, не сложив оружия, ушли в ноябре 1920 года из Крыма под командованием коренного офицера лейб-гвардии Конного полка барона П. Н. Врангеля. Уже находясь в эмиграции, в разных странах, офицеры гвардейских частей создавали полковые объединения и общества и делали все, чтобы сохранить для потомков память о славных делах русской гвардии, верой и правдой служившей Царю и Отечеству.
Примечания
1. История лейб-гвардии Конного полка. Т. 3. Париж. 1964. С. 78.
2. Исключение в этом плане представляла гвардейская артиллерия. Если выходящие в пехотные и кавалейрийские части юнкера сразу по выходе в полк надевали мундир полка, то «все выходящие в части Гвардейской Артиллерии пажи и юнкера зачислялись по Полевой Артиллерии, т. е. одевали мундир полевой артиллерии и только через год по удостоении своего строевого начальства переводились в части Гвардейской Артиллерии, когда и одевали мундир Гвардейской Артиллерии» (Лейб-гвардии 2-я Артиллерийская бригада. Сост. Ген.-м А. Ф. фон Аккерман. Белград. Б. г. С. 53.).
3. Геруа Б. В. Воспоминания о моей жизни. Т. 1. Париж. 1969. С. 61.
4. Трубецкой В., кн. Записки кирасира//Наше наследие. 1991. № IV. С. 105.
5. Макаров Ю. Моя служба в Старой Гвардии. 1905-1917. Мирное время и война. С. 41-42. Так приветствовал в 1905 г. молодых подпоручиков Макарова и Эссена командующий лейб-гвардии Семеновским полком полковник Г. А. Мин, 18-летним юношей убежавший на русско-турецкую войну 1877-1878 гг., получивший чин прапорщика уже в полку во время войны.
6. Николай II в конце 1905 г. передал в собственность полка громадный участок земли бывших императорских огородов около казарм полка на Кирочной улице, в центре С.-Петербурга. Постепенной продажей земли под застройку полк составил себе большой капитал (по мнению военного министра ген. А. Ф. Редигера: «вероятно в несколько миллионов рублей»).
7. Макаров Ю. Указ. соч. С. 209.
8. Цит. по: Разведчик. 1911 г. № 1067.
9. Кирасиры Его Величества. 1902-1914. Последние годы мирного времени. Б. м. Б. г. С. 35.
10. Указ. соч. С. 72-73.
11. Воронович Н. Всевидящее око. Из быта русской армии. Нью-Йорк. 1951. С. 20.
12. Там же.
13. Павлоны - устоявшееся в военной среде именование юнкеров Павловского военного училища, кстати, не распространявшееся на чинов лейб-гвардии Павловского полка; Макаров Ю. Указ. соч. С. 35.
14. Кирасиры… С. 40.
15. Офицер, покидавший полк по решению общества офицеров, т. е. позволивший себе какой-либо неблаговидный поступок, который мог бросить тень на честь полка, лишался полкового жетона, свидетельствующего о сохранении его членства в полковом офицерском собрании и не удостаивался прощального подарка от сослуживцев.
16. Кирасиры… С. 34.
Рубрики: былая Россия
Теги: гвардия
